Приключение Эдуарда

Э д у а р д. Я не специально, извини. Просто я хотел сказать, что если жарко, то следует, наверное, раздеться.
К а з а н ц е в. Да на мне и так трусов нет.
Миша рассмеялся и закурил.
О л е г. Серьезно?
К а з а н ц е в. Ну, да. Я вышел из дому, смотрю – жарко. Вернулся, нашел материны колготки, отрезал штанины и надел их.
Эдуард пригубил пива.
К а з а н ц е в. Не верите – смотрите.
И Казанцев – еще та пидесса! – принялся демонстрировать мамашины колготки. Нет, он не спустил с себя штаны, но только отогнул их на талии.
М и ш а. С лайкрой!
Э д у а р д. Неужто Levante?
К а з а н ц е в. Omsa!
Летний вечер на исходе. Смеркается. Синие небо упивается красным закатом солнца. Да, упивается. Как Эдуард упивается блеском глаз Миши. Его страстные глаза и пронзительный взгляд заставляет Эдуарда поверить в чудеса и взлететь к облакам, где будут ждать эти безумно красивые глаза и мягкие сильные руки.
М и ш а. Эдуард, не пора ли нам?
Э д у а р д. Ты хочешь уйти?
М и ш а. С тобой. И только с тобой.
Эдуард задумался. Отвернулся. Закурил. Осмотрелся вокруг. А вокруг жизнь идет. Проходит. Или даже прожигается. Олег с Казанцевым опять кого-то вспоминая, обсуждают, Мадонна – ходит вокруг фонтана, Слава – бегает от скамейки до скамейки с бутылочкой дорогого пива… Плита живет!
Э д у а р д (повернувшись к Мише). Хорошо. Пойдем.
Миша улыбнулся. Подошел еще ближе к Эдуарду. Вынул у него изо рта сигарету. Затянулся, и выбросил окурок.
Э д у а р д. Ну, и зачем ты это сделал?
М и ш а. Затем, что курение тебе совсем не к лицу.
Г е о р г и й (появившись откуда-то, хлопая Эдуарда по спине). Чувак!
Э д у а р д (обернулся). Нажрался, гад! Слава, это ты его напоил?
С л а в а. Я лишь купил ему пива, а пил он сам.
Э д у а р д. Железная логика.
М и ш а. Эдуард?
Э д у а р д. Да-да, пойдем.
С л а в а (останавливая Эдуарда). Послушай, тут Георгий мне клялся, что он занимался альпинизмом. Это правда?
Э д у а р д. Ты наверное ослышался. Он скорее сказал, онанизмом.
Г е о р г и й (в бешенстве). Э-э! Я – альпинист!
Э д у а р д (Славе). Да, он действительно занимался лазаниям по скалам… в виде женских грудей.
Г е о р г и й. Э-э! Я занимался этим видом спорта пять лет… или шесть с пяти лет… я не помню.
С л а в а. Значит, он не альпинист.
Э д у а р д. Да альпинист он, альпинист. (Георгию) Покажи.
Г е о р г и й. Всё, полез.
И Георгий действительно полез. Только скал поблизости не нашлось, а стены Мэрии, хоть и высокие, но они гладкие, и для лазания не предназначены. Поэтому Георгию, чтобы доказать, что он – альпинист и выиграть в споре со Славой бутылочку пива, так и пришлось лезть на дерево.
Э д у а р д (Мише). Пойдем быстрее.
Г е о р г и й (в 30-40 шагах от Эдуарда заорал). Эдуард!
Э д у а р д (остановившись, не оборачиваясь). Если я ему не помогу, то он упадет и сломает себе шею. Следовательно, я всю жизнь буду себя винить в смерти своего друга.
Г е о р г и й. Эдуард! Эду-а-а-рд!