По одёжке протянешь ножки

Почтальон: Добрый день, целую ручки.
Курт: Мне такие вещи не нравятся.
Почтальон: Да какие там вещи? Ничего же не было. Вы заблуждаетесь, госпожа министерская советница. Заблуждаетесь….
Моника: Не говорите так много, она всё равно не понимает!
Почтальон: Она стала слышать ещё хуже?

Почтальон вынимает из сумки квитанцию, подает ее Курту вместе с авторучкой.

Моника: Ужасно, да-да, не дай Бог дожить до таких лет.
Почтальон: Ну, а мы с вами договоримся, красавица?
Моника: Что вы себе позволяете!?
Почтальон: Пардон, пардон, тогда я, видимо, неправильно вас понял, там, в прихожей.
Курт: А деньги вы мне дадите наконец?
Почтальон: Сию минуту, госпожа, сию минуту. Вот только подпишите здесь. (К Монике.) Неужто вы её стесняетесь? Старуха же ничего не слышит. Правда, карга?! Одной ногой уже в могиле. Хотя если вот так посмотреть, то она как будто прилично выглядит.

Курт роняет авторучку на пол, почтальон и Моника нагибаются одновременно, что тотчас использует почтальон, чтобы снова ее потискать. Моника быстро выпрямляется. Почтальон сует авторучку в руку Курта.

Почтальон: Вот чёрт!

Курт ставит закорючку.

Моника: Что такое?
Почтальон: Руки какие-то странные. Прошлый раз были кожа да кости, а теперь здоровенные лапищи!

Курт быстро прячет руки под стол.

Моника: Ах, это! Это… это просто отёки. Она ужасно отекает.
Почтальон: Вот оно что! То-то её лицо показалось мне опухшим. Ну, долго она не протянет. (Вынимает деньги.) Уж как начнёт вода на сердце давить, так, считай, всё, кранты.

Почтальон отсчитывает на столе 18 972 шиллинга, смотрит на квитанцию.

Почтальон: А что теперь? Как насчёт того, чтобы я кое-что принёс в нижнюю квартиру?
Моника: Бросьте это в почтовый ящик.
Курт: Большое спасибо, господин почтальон, спасибо!

Почтальон медлит, Курт бросает на него взгляд.

Курт: Чаевых не будет. Вы плохо вели себя. Фу, стыдитесь! До свидания.
Почтальон: Чтоб ей, глушне, ещё и ослепнуть!
Моника: До свидания. Дверь сами найдёте.
Почтальон: До свидания, недотрога! До свидания.

Почтальон уходит. Моника и Курт напряженно ожидают, пока не слышат, как хлопает входная дверь.
Моника бросается Курту на шею.

Моника: Курт! Замечательно! Замечательно! Ты был великолепен! Но вначале ты едва не выдал нас.
Курт: Позволила тискать себя. Ну ты и …
Моника: Что значит,»ну ты и»… Ну скажи, скажи! Я должна была его как-то задержать, между прочим, по твоей милости!
Курт: Подставив грудь, что ли?
Моника: Что тебе опять привиделось? Смотри! Мы заработали 19 тысяч шиллингов, по две тысячи в минуту.
Курт: За такие деньги ты и на большее готова? Не только грудь подставить, да?!
Моника: Вот раскрою тебе череп палкой. Как ты смеешь говорить со мной, как с проституткой, подлый ты тип, подлый, подлый!
Курт: Убей меня, и тогда ты каждый день сможешь кой-чего получать у своего почтаря-Казановы.
Моника: Ты слишком глуп. Сейчас и ты мог бы кой-чего получить, но ты слишком глуп.