КРАТКАЯ АНТОЛОГИЯ САМОУБИЙСТВ

Миша. Да, видно, есть Бог на небе. Один знакомый рассказал, что недалеко от тех мест, где его тёща живёт, появилась в лесу община странной веры: эллинской. Ну, я собрался, Маришку к матери – и рванул сюда.
Старик. Дело ясное, что дело тёмное. Зря мы к ним влезли. Ой, зря!
Миша. Чего уж сокрушаться? Надо что-то думать.
Старик. Да, для думанья у нас времени завались! А ты часом не знаешь, что это за святая Деметра такая?
Миша. Это не святая. А древнегреческая богиня плодородия. Её раньше очень почитали.
Старик. Что ж, функция у неё вроде ничего, приличная. А плодородие, это в смысле «урожай», или того?.. Вообще?.. Хе-хе…
Миша. И «того» тоже…
Старик. Ну, тогда ясно – разврат.
Миша. Не без этого. Древние греки в этом смысле были большие проказники.
Старик. Так что? Это у них, выходит, тут загородный Содом и Гоморра?
Миша. Не думаю, что всё так просто. Мою Ирину этим бы вряд ли завлекли – тут идея какая-то! Но какая? И вот ещё что меня настораживает.
Старик. Что?
Миша. У этой самой Деметры дочь была, Персифона. Её украл бог мёртвых Аид…
Старик. Зачем?
Миша. Всё за тем же!
Старик. А-а!
Миша. …и сделал своей женой.
Старик. Молодец! Не опозорил девку.
Миша. Деметра очень горевала и забыла обо всём на свете.
Старик. Ещё бы! Мать ведь!
Миша. Земля престала плодоносить…
Старик. Оба-на!
Миша. … и люди перестали приносить богам жертвы.
Старик. Ишь, чего захотели! Тут жрать нечего, а им жертву давай! (показывает кукиш) Вот вам, жертвую!
Миша. Ну ты, старик, разошёлся! Так вот. Зевс, главный у богов, велел Аиду отпустить Персифону к матери…
Старик. Проведать, значит…
Миша. На время. А потом она должна снова возвращаться к мужу, в подземное царство мёртвых.
Старик. Ну да. Не пропадать же ему без бабы!
Миша. И с тех пор, когда дочь приходит к Деметре, та радуется и на земле наступает весна. Когда же Персифона уходит от неё, приходит зима.
Старик. Во как! Даже за сердце щипает! А что же тебя, хлопчик, настораживает?
Миша. А то, что из-за этой самой Персифоны культ Деметры может иметь и обряд жертвоприношения. Может, я и ошибаюсь…
Старик. Как это?
Миша. Жертвы они человеческие приносить могут – вот как! Иначе зачем им было так конспирироваться и прятаться у чёрта на куличках?!
Старик. (После паузы.) Выходит… мы и есть… жертвы?
Миша. Пока мы ненужные свидетели.
Старик. Как, ты говоришь, звали её мужа, ну, мёртвого?
Миша. Аид…
Старик. Так и есть!.. Всё сходится… Есть тут у них один Аид. Бугай такой, что не приведи Господи…

Сцена 6.

Шикарно обставленная комната с глухим жалюзи. На диване в банном халате полулежит грузный мужчина. Рядом стол с обильными яствами. Толстяк – это Аид – «кнопает» ДУ телевизора и периодически прикладывается к рюмке. Вид у него при этом такой, будто жизнь ему опять чего-то не додала.
Слышится зудящий сигнал.

Аид. (недовольно, в переговорник) Ну?
Голос Леокадии. Это я, открой.

Аид нажимает кнопку. Появляется Леокадия.

Аид. Ну? Я же просил – меня не кантовать сегодня!