Каледин. Засада?… Началось предательство, господа казаки. Предательство и измена…
Пауза.
Каледин (Поляковскому). Запишите приказ: «Походному атаману генералу Назарову. По всей линии фронта сопротивление войскам красных прекратить. Каледин».
Богаевский и казак уходят. Каледин проходит в кабинет.
Каледин. Что ж, сват, ты зарубил моего лучшего друга. Это была последняя надежда. Значит, настал мой черед.
Достает револьвер.
Каледин. На, держи! Я кладу его в твою руку… пусть она у тебя не дрожит. Ты разозлись, разозлись как следует. Я хорошо помню по домашним застольям в станице — ты умеешь быть злым…
Подходит к иконе Божьей Матери, собираясь стать перед ней на колени, но медлит, пристально всматриваясь в лик, потом отшатывается.
Каледин. Господи!., что это?.. Ты плачешь, Пресвятая Дева Мария?!
Входит Иоляковский.
Поляковский. Ваше превосходительство, к ваШрхйепис-
коп Гермоген.
Каледин. Архиепископ? Зачем?
Поляковский. Не могу знать. Весьма взволнован и настоятельно просит принять.
Каледин. Впрочем, что ж… пожалуй, как раз вовремя… Пригласите.
Входит архиепископ Гермоген.
Архиепископ. Здравствуйте, Алексей Максимович.
Каледин подходит под благословение.
Каледин. Здравствуйте, Владыко. Благодарю вас за визит.
Архиепископ. До меня дошла странная весть о вашей отставке, Алексей Максимович. Я не мог тому поверить и поспешил…
Каледин (мягко перебивает). Случилось знамение, Владыко. На глазах иконы Божьей Матери, которой я молюсь каждое утро, выступили слезы и, как видите, не иссушаются.
Пауза.
Архиепископ Гермоген смотрит на икону. Крестится.
Архиепископ. Страшная бесовская сила пробудилась в нашем Отечестве. Скверна заливает сердца и души людей. Супостат сам не ведает, что творит. Нет ничего страшнее, чем лишить человека веры и страха. Такой человек сметет и разрушит все на своем пути. И посеявший ветер сам пожнет бурю. У чудотворной иконы слезы выступают на глазах во время смуты и раздоров. Выводите войско, Алексей Максимович, и пронесите впереди чудотворную икону. Божья Матерь поможет вам одолеть антихриста и изничтожить скверну.
Каледин. Войска нет, Владыко. Полки в Донецком округе подняли мятеж, разграбили войсковые деньги, лошадей, имущество и рассеялись по хуторам. В Усть-Медведицком округе вернувшиеся фронтовики вместе с бандой красногвардейцев учинили полный разгром на линии железной дороги, избили офицеров и администрацию станции. Развал строевых частей достиг предела, удостоверены факты, когда казаки за деньги продают своих офицеров. Вот какие теперь казаки. Все держится на нескольких партизанских отрядах, главным образом из молодежи и студентов. Вы знаете — я каждый вечер прихожу отпевать десятки погибших юнцов. Атаманство для меня — тяжелый долг, и трагедия состоит в том, что больше не с кем этот долг выполнять. Я сам — потомственный казак, но скажу вам прямо, Владыко: казачество в трудные времена -бежит. Слишком привыкло к легкому успеху, к бесшабашной гульбе и громким победам.
Атаман Каледин
Каледин. Засада?… Началось предательство, господа казаки. Предательство и измена…
Пауза.
Каледин (Поляковскому). Запишите приказ: «Походному атаману генералу Назарову. По всей линии фронта сопротивление войскам красных прекратить. Каледин».
Богаевский и казак уходят. Каледин проходит в кабинет.
Каледин. Что ж, сват, ты зарубил моего лучшего друга. Это была последняя надежда. Значит, настал мой черед.
Достает револьвер.
Каледин. На, держи! Я кладу его в твою руку… пусть она у тебя не дрожит. Ты разозлись, разозлись как следует. Я хорошо помню по домашним застольям в станице — ты умеешь быть злым…
Подходит к иконе Божьей Матери, собираясь стать перед ней на колени, но медлит, пристально всматриваясь в лик, потом отшатывается.
Каледин. Господи!., что это?.. Ты плачешь, Пресвятая Дева Мария?!
Входит Иоляковский.
Поляковский. Ваше превосходительство, к ваШрхйепис-
коп Гермоген.
Каледин. Архиепископ? Зачем?
Поляковский. Не могу знать. Весьма взволнован и настоятельно просит принять.
Каледин. Впрочем, что ж… пожалуй, как раз вовремя… Пригласите.
Входит архиепископ Гермоген.
Архиепископ. Здравствуйте, Алексей Максимович.
Каледин подходит под благословение.
Каледин. Здравствуйте, Владыко. Благодарю вас за визит.
Архиепископ. До меня дошла странная весть о вашей отставке, Алексей Максимович. Я не мог тому поверить и поспешил…
Каледин (мягко перебивает). Случилось знамение, Владыко. На глазах иконы Божьей Матери, которой я молюсь каждое утро, выступили слезы и, как видите, не иссушаются.
Пауза.
Архиепископ Гермоген смотрит на икону. Крестится.
Архиепископ. Страшная бесовская сила пробудилась в нашем Отечестве. Скверна заливает сердца и души людей. Супостат сам не ведает, что творит. Нет ничего страшнее, чем лишить человека веры и страха. Такой человек сметет и разрушит все на своем пути. И посеявший ветер сам пожнет бурю. У чудотворной иконы слезы выступают на глазах во время смуты и раздоров. Выводите войско, Алексей Максимович, и пронесите впереди чудотворную икону. Божья Матерь поможет вам одолеть антихриста и изничтожить скверну.
Каледин. Войска нет, Владыко. Полки в Донецком округе подняли мятеж, разграбили войсковые деньги, лошадей, имущество и рассеялись по хуторам. В Усть-Медведицком округе вернувшиеся фронтовики вместе с бандой красногвардейцев учинили полный разгром на линии железной дороги, избили офицеров и администрацию станции. Развал строевых частей достиг предела, удостоверены факты, когда казаки за деньги продают своих офицеров. Вот какие теперь казаки. Все держится на нескольких партизанских отрядах, главным образом из молодежи и студентов. Вы знаете — я каждый вечер прихожу отпевать десятки погибших юнцов. Атаманство для меня — тяжелый долг, и трагедия состоит в том, что больше не с кем этот долг выполнять. Я сам — потомственный казак, но скажу вам прямо, Владыко: казачество в трудные времена -бежит. Слишком привыкло к легкому успеху, к бесшабашной гульбе и громким победам.
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17