Апология чуда

РАСПУТИН. А ты, старуха, говорят, в Синод Священный вхожая, похлопотала бы насчёт денег! Нужное это дело!

Игнатьева оторопела.

МИЛОРДОВ. Вы его простите, матушка: человек он грубый, прямой, коли чего захочет, на всё пойдёт, лишь бы дело сладить!
ИГНАТЬЕВА. Это я уж отметила! Пейте чай.
РАСПУТИН. Нет ли покрепче чего? Закуски на столе, вишь, полно, а главного нету!
ГОЛОВИНА. А святые разве потребляют?

Милордов из голенища сапога достает бутылку «Мадеры».

МИЛОРДОВ. Сибирские – за милую душу!
ГОЛОВИНА. Какой вы редкий человек, старец Григорий!

Распутин пьёт из бутылки, ломает хлеб и закусывает.

ГОЛОВИНА. Вам вилку или нож подать?
РАСПУТИН. Пища Богом послана, на кой ляд её тыкать — резать?
ГОЛОВИНА. И руки перед едой святые не умывают?
МИЛОРДОВ. Нашим старцам чужды светские манеры. Но я бы – с удовольствием!
ГОЛОВИНА. Пройдёмте!

Головина и Милордов уходят.

ИГНАТЬЕВА. Наверное, приятно после стольких лет скитаний оказаться в столице.
РАСПУТИН. По мне всё едино: лишь бы приём был хороший!
ИГНАТЬЕВА. Милордов сказывал, ты хочешь попасть к царям…
РАСПУТИН. Я так скажу, старуха: если бы не Богоматерь, сидел бы в Сибири покойно. А то представь: пашу поле, вдруг небо в розовые цвета окрасилось! Я и обомлел: плюхнулся оземь и глаз не поднимаю! Слышу, зовут меня, и понимаю, что голос сверху: «Иди, Григорий, странствуй, спасай людей!». Тут осмелел я…

В ожидальне появляется Милордов, подходит к картине и, перекрестясь, порет её ножом в том месте, где прежде была знаменована.

МИЛОРДОВ. (Оглядываясь.) Господи, да простит меня сей живописец!
РАСПУТИН. …глянул на небеса, а там видать трон царский и подле него ребёнок ревёт! Понял я, что это знак мне идти в столицу. Что наследник, совсем плохонький получился?

Входит Милордов.

ИГНАТЬЕВА. Новость такая ходит, что не жилец!
Распутин расхаживает по комнате, нервно размахивая руками.

ИГНАТЬЕВА. (Милордову.) А ещё слышно, что не от царя он вовсе: когда четвёртая княжна родилась, впал Николай в отчаяние и попросил сам графа Орлова себя в постели супружеской подменить! Оттого мальчик немощным вышел, будто кара это Господня!
МИЛОРДОВ. Вот оно что!

Милордов направляется к Распутину.

ИГНАТЬЕВА. Только не знает никто, правду ли говорят!
РАСПУТИН. (Смело.) Это мы быстро проверим!
МИЛОРДОВ. (Распутину, тихо.) И как же ты проверять будешь? Под юбку к царице не залезешь!

Распутин и Милордов подходят к столу.

РАСПУТИН. Надо будет для святого дела – залезу и под юбку!
МИЛОРДОВ. Руки чистые – можно чайку хлебнуть!
ИГНАТЬЕВА. Ишь ты диковина какая! Неужели в Сибири святые ещё и блудят?
РАСПУТИН. Господь призвал всех к покаянию, а как покаяться, не согрешивши?

В ожидальне появляется Головина, видит надрезы на холсте.

ГОЛОВИНА. Ой, что сделалось!
ИГНАТЬЕВА. Значит, святой! А чем докажете?
МИЛОРДОВ. Так все люди про то говорят.
ИГНАТЬЕВА. Я в ваши сибирские сказки не верю. Делом докажите!

Влетает Головина.