Александр Крастошевский «Сезон цветения кактусов»

ТАНЯ. А они обо мне подумали, когда меня рожали? Я им что теперь – всю жизнь должна за это руки целовать?
КАТЯ. Руки им целовать тебя никто не просит! Но проявить элементарное… ты что думаешь, они не любят тебя? Да, я знаю, знаю, что ты скажешь: если бы любили, то уже бы обыскались и телефон оборвали, да?
ТАНЯ. (истерично) Да-а!
КАТЯ. Ну так они и обрывают! Просто он у меня не работает, телефон – понимаешь? Отключили за неуплату. Всё никак до телефонного узла не дойду…
ТАНЯ. Ну я-то тут при чём?
КАТЯ. Не при чём! Не при чём… просто я прошу тебя…
ТАНЯ. Что ты меня просишь? Как у тебя ещё хватает наглости меня о чём-то просить? Мне жить не хочется, понимаешь? Ты знаешь, что это такое, когда не хочется жить?
КАТЯ. (убеждённо) Знаю! Поверь мне, уж что-что, а это я очень хорошо знаю…
ТАНЯ. (морщится) Ой, не надо! Не начинай! Знаем уже – плавали… опять сейчас про своего Алека заведёшь…
КАТЯ. Да, заведу! Я одного человека в своей жизни уже потеряла – если я ещё и тебя потеряю, это уже будет выше моих сил. Если с тобой что-то случится, я сама на себя руки наложу!
ТАНЯ. Не пугай – пуганная…
КАТЯ. Я просто хочу, чтобы ты поняла: ты для меня – это всё. Смысл жизни, если хочешь. Я дышу тобой, живу тобой… я…
ТАНЯ. Это вы у Лермонтова прочитали, Катерина Петровна? Или у Толстого?
КАТЯ. Толстой стихов не писал.
ТАНЯ. Ах, ну да – он эту… «Преступление и наказание»!
КАТЯ. Это Достоевский. Тебе надо учиться, девочка… выкинуть из головы все глупости и… а ты уходить хочешь!
ТАНЯ. (не слушая её) Ну вот – преступление-то налицо, а наказание – где оно? Кто за меня отомстит? Может, ты?
КАТЯ. Так Дима, кажется, уже пошёл – мстить…
ТАНЯ. (продолжает возню с тряпками) Да как же! Пошёл он! До первого угла дойдёт – и обосрётся по дороге…
КАТЯ. Ну послушай… ну я не знаю, какими тебе словами сказать, чтобы ты поняла, что всё это – чистая правда… ты мне самый близкий на свете человек… без тебя – ну… всё вот это (обводит руками пространство) ради тебя одной…
ТАНЯ. (бросает тряпки и поворачивается к ней) Что – я на самом деле тебе так нужна?
КАТЯ. (горячо) Ну конечно! Девочка моя! Очень!
ТАНЯ. (со вздохом) Ну слава Богу – хоть кому-то я нужна…
КАТЯ. (с горечью) Ну зачем ты так… ну ты же знаешь – ты мне так же дорога как и Алек… даже дороже ещё в сто раз… ты кстати так на него похожа… (Подходит к Тане и проводит рукой по её волосам)
ТАНЯ. (отстраняется) Да прекрати ты!
КАТЯ. Танечка… Таня…
ТАНЯ. Значит, ты вот так вот меня любишь, да? Всем, значит, ради меня жертвуешь…
КАТЯ. Ну нет… я не об этом…
ТАНЯ. Ты вот вся такая хорошая, значит, положительная…
КАТЯ. Я не про это совсем…
ТАНЯ. А что ж ты тогда – ты, учительница! – трахаешь собственную ученицу? Ничего – нормально? Не стыдно? Не разрушает положительный образ?
КАТЯ. (еле сдерживаясь, чтобы не зарыдать) Ну зачем ты так… я же… это другое совсем…
ТАНЯ. Другое? А по-моему то же самое, что и все…